[1] Статья подготовлена при поддержке в форме гранта DAAD и Министерства образования и науки Российской Федерации по программе «Иммануил Кант», проект №15140.

Тексты права на немецком, английском и русском языках уже  становились объектами исследований ряда отечественных О.В. Гребнёва, например, исследует законодательные тексты Европейского Союза на немецком и английском языках, называя их текстами официального стиля [1]. И. Б. Руберт рассматривает структурные, семантические и прагматические аспекты английских регулятивных текстов [2]. С.Е. Максимов анализирует прагматические и структурно-семантические особенности текста английского международного договора [3]. Представляется важным провести обзор мнений зарубежных, а именно, немецких лингвистов к общему понятию текстов права, их функции и структуре.

Г. Штикель [4] называет 3 аспекта, по которым можно назвать коммуникацию (а значит, и тексты) правовой:

1. если она служит урегулированию социальных обстоятельств дела в рамках одного правопорядка;

2. если она осуществляется специалистами в области права (адвокатами, судьями, законодателями, учёными-правоведами);

3. если она протекает в административно-институциональных рамках (законодательной, исполнительной и судебной властей).

Приведённые выше условия не обязательно должны встречаться одновременно: т. е., текст права вполне может быть разработан неспециалистом (например, договор) или же составлен экспертом, который не служит непосредственно урегулированию социальных обстоятельств дела (напр. научная статья, заключение, исковое заявление. Решающим является внедрение теории действий (Handlungstheorie) к тексту: «Текст является юридическим, если с помощью него осуществляются юридические действия» [5].

Право, как ни одна другая область науки, обращается ко всем членам общества. Тем не менее, тексты права в высокой степени являются специализированными и, в основном, понятны лишь специалистам в соответствующей области. Эта противоречивость права в отношении адресатов текстов приводит к комплексному вопросу понятности текстов права, в особенности таких текстов, которые направлены широкому кругу адресатов – тексты законов и административных распоряжений [6].

В одних работах подчёркивается, что текст права и другие тексты социальных и гуманитарных наук отличаются от текстов естественных наук культурной связанностью их тем [7; 8; 9]. Но есть два момента, из-за которых особенности текстов права выявляются не достаточно ясно. Во-первых, авторы неоднозначно указывают на зависимость языка права от правового порядка. Во-вторых, они нечётко различают тексты права с информативной функцией (например, правоведческие тексты и учебники) и тексты права с перформативной функцией (например, договоры, законы и судебные приговоры), с помощью которых осуществляются правовые действия, т.е. создаются, изменяются или ликвидируются правовые отношения.

Е. Висманн определяет тексты права как продукты правовых культур, связанные с национальными правовыми порядками. Обращение с данными текстами требует знаний о сходствах и различиях, как на языковом, текстовом, так и на экстралингвистическом уровнях. [10]

С. Шарчевич видит отличие текстов права от других специальных текстов в том, что они влекут за собой правовые действия. Можно добавить, что такие нормативные тексты как законы, международные и частные договоры являются законными и таким образом обязательными. Все тексты имеют одну и ту же функцию: они не информируют о праве, а устанавливают права и обязанности и являются, таким образом, нормативными источниками права, которые важны для толкования и применения права  [11].

С. Фриллинг классифицирует письменно закреплённые тексты принципиально как «средства для исполнения речевых действий», которые выделяются «функционально обусловленной структурной сложностью» [12]. Таким образом, тексты рассматриваются, как сложные по своей структуре, состоящие, как правило, более чем из одной единицы виды высказывания, сложность которых находится в тесной взаимосвязи со сложностью речевого действия, которое должно осуществляться с их помощью.

С другой стороны, они определяются как «тексты в функции» [13], характеризующиеся (согласно многим определениям текста) «тематической ориентацией, целенаправленностью, видимой коммуникативной функцией, когерентностью и законченностью» [14], и которые, являясь частью «коммуникативной» игры действий, проводимой в коммуникативной ситуации [15], наряду с автором текста или отправителем предполагают получателя в качестве партнёра для того чтобы преследуемая функция текста могла быть выполнена.

Под преследуемой функцией текста понимается присущая тексту коммуникативная, практическая языковая функция. От данной функции необходимо отличать функцию, с которой какой-либо текст употребляется не в той коммуникативной ситуации, для которой он первоначально был определён. Таким образом, например, перформативная функция какого-либо судебного приговора не будет выполняться в том случае, если этот приговор воспринимается тем получателем, которому он первоначально не был адресован, т. е. лишь из информативных целей.

Перформативная и информативная функция рассматриваются как основополагающие функции текстов права. Они восходят к нормативным функциям «предписания» и «описания», которые выделил австрийский философ права Ганс Кельзен [16].

От перформативной функции следует исходить лишь тогда, когда с текстом посредством языка осуществляются правовые действия. От информативной функции, напротив, в том случае, если говорится о праве (то есть, как и в любом письменном тексте, речь идёт о речевом действии, а не одновременно о правовом и речевом). Перформативные правовые тексты выделяются «констатативными» высказываниями, которые (например, «описательная часть приговора» в решении суда) являются также составной частью выполненного с помощью языка правового действия, как и перформативные высказывания.

Что касается структуры текста, то единицы высказывания, понимаемые как части текста, являются одновременно средствами для выполнения речевых действий, т. е., «коммуникативных действий частей текста, которые в связи со своей направленностью относятся непосредственно к предусмотренной функции целого текста или к созданию необходимых условий для реализации этой функции [17].

Таким образом, можно говорить о проявляющейся в функции текста или частях текста иерархии иллокуций, где «та самая функция частей текста, в которой отражается глобальная цель целого текста, является доминирующей, а «все прочие функции действий, реализуемые внутри текста» являются «вспомогательными» [18]. При этом определяющим, по мнению Д. Буссе [19], является то, что «основные юридические тексты, законы, содержат речевые акты различных видов».

Разработанные C. Фриллинг общие признаки текстов очень хорошо подходят к текстам права, если ставится акцент на функционально-обусловленную структурную сложность и речевые действия, которые совершаются с текстами, и которые в юридической сфере действий (т. е. в правотворчестве, правоприменении и правовой практике) одновременно являются правовыми действиями, которые требуют использования языка права как особого языка, оказывающего влияние на любое обсуждение права с его специфической лексикой и особой фразеологией.

Определение текста З. Шмидта в качестве отправной точки для определения, разграничения и разделения видов специальных текстов кажется менее пригодным для текстов права, так как он понимает тексты  как «стимулы к проведению когнитивных операций,  результаты которых (коммуникаты) зависят не только от текста, но и от, соответственно, общего составляющего когнитивной системы в конкретных ситуациях» [20]. Таким образом, однозначно указывается на информативную функцию специальных текстов, которая, однако, не может рассматриваться в качестве основной в текстах права.

Литература:

1. Гребнева О.В. Модальность необходимости в законодательных текстах Европейского Союза (на материале немецкого и английского языков): Дис. … канд. филол. наук. Казань, 2004.- 263 с.

2. Руберт И.Б. Становление и развитие английских регулятивных текстов (структурные, семантические, прагматические аспекты): Автореф. дис. … д-ра филол. наук, СПб., 1996. - 46 с.

3. Максимов C.Е. Прагматические и структурно-семантические особенности текста международного договора (на материале английского языка): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Киев, 1984. - 23 с.

4. Stickel G. Zur Kultur der Rechtssprache. In: Mitteilungen 10. Aspekte der Sprachkultur. Hrsg. v. Institut für deutsche Sprache. Mannheim, 1984. – S. 29-60.

5. Engberg J. Prinzipien einer Typologisierung juristischer Texte. In: Fachsprache 15, 1999. - S. 32.

6. Sandrini P. Übersetzen von Rechtstexten. Fachkommunikation im Spannungsfeld zwischen Rechtsordnung und Sprache. Tübingen: Narr, 1999. – 303 S.

7. Jumpelt R. W. Die Übersetzung naturwissenschaftlicher und technischer Litaratur: Sprachliche Maßstäbe und Methoden zur Bestimmung ihrer Wesenszüge und Probleme. Berlin: Langenscheidt, 1961. – 214 S.

8. Koller W. Einführung in die Übersetzungswissenschaft. Heidelberg: UTB Francke, 1992. – 349 S.

9. Stolze R. Rechts- und Sprachvergleich beim Übersetzen juristischer Texte. In: Baumann, K.-D.; Kalverkämper, H. [Hrsg.]: Kontrastive Fachsprachenforschung. Tübingen: Narr, 1992 - S. 223-230.

10. Wiesmann E. Rechtsübersetzung und Hilfsmittel zur Translation. 1. Aufl. 2004., -  S.1.

11. Šarčevič S. Das Übersetzen normativer Rechtstexte. In: Übersetzen von Rechtstexten: Fachlommunikation im Spannungsfeld zwischen Rechtsordnung und Sprache / Peter Sandrini (Hrsg.). – Tübingen: Narr, 1999. - S.103.

12. Frilling S. Textsorten in juristischen Fachzeitschriften. Münster / New York. 1995. - S. 59.

13. Schmidt S. J. Texttheorie. Probleme einer Linguistik der sprachlichen Kommunikation (= UTB 202). 2. Auflage. München: Fink, 1973 - S. 145.

14. Göpferich S. Textverstehen – Textverständlichkeit – Textoptimierung unter Verständlichkeitsgesichtspunkten. Teil 1: Übungsskript, 1999. – S.43.

15. Schmidt S. J. Texttheorie. … S. 22.

16. Kelsen H. Allgemeine Theorie der Normen. Wien, 1979. - S. 76.

17. Frilling S. Textsorten in juristischen Fachzeitschriften. S.63.

18. Frilling S. Textsorten in juristischen Fachzeitschriften. S.64.

19. Busse D. Textsorten des Bereichs Rechtswesen und Justiz. In: G. Antos / K. Brinker/W. Heinemann /S. F. Sager (Hrsg.): Text- und Gesprächslinguistik. Ein internationales Handbuch zeitgenössischer Forschung. 1. Halbband. Berlin/New York: de Gruyter, 2000. – S. 658 - 675.

20. Schmidt S. J. Texttheorie. … S. 139